Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин

Что это означает, он понимал более чем хорошо, поскольку слушал все переговоры. Спецназовцам не удалось тихо разобраться с догнавшей их зондеркомандой. И потому сейчас они сокращают поголовье представителей стержневой нации, лишая фатерлянд лучших производителей, наверняка всех как один атлетически сложенных, светловолосых, сероглазых и всей душой с прочим телом преданных делу Рейха и лично фюреру. Не говоря уж про соответствующую всем канонам евгенической науки и генеральной линии НСДРП форму черепа, разумеется.

В том, что серьезных проблем у коллег не предвидится, Алексей не сомневался. А заодно он не сомневался и в том, что они с Батищевым, летуном и Иркой сейчас имеют все шансы огрести по полной программе. Поскольку не успевшая отойти и на полсотни метров колонна остановилась, и из-за поворота раздавались крики спешивающихся пехотинцев и резкие свистки унтер-офицеров.

Буквально впихнув сбившуюся с ритма Ирку в придорожные кусты, Степанов отмахнул товарищам:

– Михалыч, Васька, давайте скорее! Да не тормозите ж, мать вашу! Прикрываю!

Установив на обочине пулемет, взял на прицел скрытый зарослями изгиб дороги. Позиция оказалась неплохой: благодаря достаточно глубокому откосу (местность с этой стороны шоссе существенно понижалась с перепадом чуть ли не в пару метров), Леха находился ниже уровня грунтовки. Правда, ничем не защищенная голова – вот же потомки жаднюги, могли б хоть самый захудалый шлем из будущего прихватить! – все равно торчала над насыпью, ну так это-то как раз нормально, как иначе стрелять? Не вслепую же? Если сейчас фрицы дадут им еще буквально с десяток секунд, остается шанс незаметно отойти в лес. Следы на перепаханной протекторами сотен прошедших автомашин и траками бронетехники глубокой пыли, конечно, останутся, но на них могут и не обратить внимания.

Все, уже не дадут. С полдесятка некстати выскочивших на открытое место гитлеровцев заметили пересекающих шоссе людей в непривычной униформе, с ходу открыв огонь. Пока, к счастью, неприцельный – винтовочные пули, поднимая пыльные фонтанчики, легли в нескольких метрах от Батищева с Васькой.

Десантник коротко выругался. Ладно, сами напросились. Пулемет грохотнул короткой очередью, и двое из пятерых пехотинцев остались лежать на дороге. С почином, блин…

Рядом, шумно дыша, плюхнулся Борисов, металлически звякнув сумкой с запасными патронными коробами и трофейными «колотухами».

– Так чего, Леш, воюем?

– Сказал бы я тебе, что думаю, да Ирка в эфире, – мрачно буркнул десантник, дергая товарища за шлейку комбинезона. – Ниже сползи и башкой над дорогой не маячь, она у тебя одноразовая. Как и у меня.

Столкнувшись взглядом с замешкавшимся особистом, не сдержавшись, рявкнул:

– Михалыч, ты-то чего тормозишь?! Бери девчонку, и валите в лес! Планшет береги, поди, больших денег стоит. А тут мы уж сами справимся, не впервой. Когда наши эсэсов передавят, все вместе догоним. Главное, гарнитуру не выключай, ищи вас потом.

– Добро, – зло дернул щекой Батищев. – Держитесь, мужики! На, летун, пригодятся, – протянув сержанту пару автоматных магазинов, контрразведчик, подхватив под локоть ошарашенно хлопающую глазами девушку, скрылся в зарослях.

– Это ты ему специально про планшет напомнил? – ухмыльнулся Васька, вытаскивая из сумки запасной «кекс» с пулеметной лентой.

– А то! – фыркнул десантник. – Сразу спорить перестал. Или не согласен?

– Да согласен, чего… – тяжело вздохнул товарищ. – Только фашистов уж больно много, как бы не целая рота. Долго ли вдвоем продержимся?

– Вась, так долго и не нужно, только до подхода Локтева с парнями. Потом отступим, тут до болот не так далеко осталось, а туда фрицы не сунутся. Наверное.

И добавил, прекрасно помня, чем можно взбодрить товарища, настраивая того на нужный лад:

– Или ты того, Вась, забоялся? Так я и один могу, ты, главное, патроны оставь.

– Ох, набью я тебе когда-нибудь морду, – со зловещей мечтательностью в голосе засопел летун. – Вот верно говорю, так отметелю, что перед Иркой стыдно станет! Таких фонарей понавешаю! Неделю глядеть нормально не сможешь. А…

– Бэ, товарищ Василий. Во-первых, не набьешь, поскольку у нас с тобой подготовка по рукопашке несопоставимая, а во-вторых, хватит болтать. Они сейчас бэтээр вперед пустят, так что держи, ты ж давно с него стрельнуть хотел?

Мгновенно позабыв про обиду, Борисов с нескрываемым благоговением принял «бластеро-пистолет», при этом держа оружие так, словно оно было отлито из цельного хрусталя и могло разбиться. От волнения голос товарища едва ли не дрожал:

– Леш… может, ты того… сам?

– А ты с пулеметом управишься? – иронично хмыкнул десантник.

– Не, ну как… – стушевался пилот. – Ты показывал, но вообще-то не очень. Вот ежели из винтовки…

– С винтовками мы давно тему закрыли, – буркнул Леха. – Только автоматическое оружие, только хардкор! Короче, запоминай. Когда давишь на спуск, вот тут, сверху, разворачивается прицельное приспособление, видишь, вот оно? Красную точку наводишь на мишень и дотягиваешь крючок. Дальше выстрел. Если спуск не отпустил – серия выстрелов, но так не делай, батарею посадишь, лучше одиночными лупи. Вась, ты только броневик спали, остальное я сам сделаю.

– А целиться-то куда?

– Да в принципе неважно. Я мощность на максимум установил, главное попасть. Наводи прямо по центру, в мотор. Короче, на пару-тройку ладоней выше бампера, фрицам хватит. Как полыхнет, больше без крайней надобности не пуляй, мне без второго номера тяжело будет. Твое дело патроны подавать да за флангами приглядывать. Понятно?

– Так точно! – как и всегда в минуты крайней сосредоточенности, по-уставному ответил летун, не отводящий зачарованного взгляда от чудо-оружия.

Степанов невесело вздохнул. Пацан еще совсем. Вот только именно такие пацаны, закалившись в первых сражениях Великой войны, и брали в сорок пятом Берлин. Те, кто выжил, понятно…

– Леша, броневик выползает! Стрелять?

– Погоди пока, пусть подальше выпрется и дорогу загородит. Еще метров с десять примерно. Постарайся не промазать, хорошо?

– Да уж не промахнусь! – хриплым от волнения голосом ответил товарищ, старательно зажмуривая левый глаз и прицеливаясь правым. Никакого смысла в подобном не было, поскольку будущанская прицельная система больше всего напоминала привычный Алексею коллиматор, позволяющий наводить оружие, не закрывая второго глаза, но летун об этом, понятное дело, не знал. Справится, дело нехитрое.

Поймав в прицел жмущихся к бортам бронетранспортера фрицев, десантник плавно вытянул слабину спускового крючка, дожидаясь выстрела Борисова. Полугусеничный не то «Ганомаг», не то «Демаг» – Леха так и не научился их распознавать с передней проекции, не пересчитав количество опорных катков, – медленно выползал из-за поворота. Укрывавшийся за противопульным щитком пулеметчик ворочал стволом, нащупывая цель. Все, уже нащупал: вражеский пулемет замер, глядя в направлении Степанова.